 |
| В подписи ошибка, это 1991 |
Тема 1991 года меня не отпускает. Мне 14. Мы отдыхаем с мамой в Гурзуфе. Я впервые на Южном берегу. У нас путёвка в частный сектор (что это вообще за хрень?), талоны на питание, которые отоваривают только в столовке и пельменной. Пельмени есть двух видов - слипшийся ком с уксусом и слипшийся ком со сметаной. Но Гурзуф прекрасен! Хоть нужно долго карабкаться в этот частный дом с небольшим садом. А сосед - такой же отдыхающий - не даёт выбросить ни одной косточки от фруктов - тщательно складывает в пакетик, обещает всё это посадить на своём участке под Киевом и читает обширные лекции о том, насколько ядовита "лаврова вишня".
Кинотеатр, где афиши ещё рисуют от руки красками. Дурацкие сувениры. Запах дыма от шашлыков. Экскурсия в закрытый ещё Севастополь. В общем, типичный Крым, которого больше уже никогда у меня не будет. И да, из Гурзуфа видны военные корабли, идущие в сторону Фороса - на пляже и в столовой обсуждают странное непонятное слово "путч".
Отец остался в Киеве - работать. Звонки с почты по межгороду. И вдруг, таинственным радостным голосом он сообщает, что за работу ему презентовали настоящий японский двухкассетник. Я в восторге от новости. У меня никогда не было магнитофона - был только проигрыватель со скромным набором пластинок - Пугачёва, Леонтьев, Окуджава, Визбор, Сан Саныч Дольский в радужной обложке и советская спижженная версия Hard Day's Night Битлов.
 |
| Sharp 939 |
Между пляжем и кинотеатром раскладки с сувенирами. Бусы из ракушек, пластмассовые кулоны под слоновую кость, страшные кислотные круги для плавания. И я иду вдоль всего этого, но знаю, что теперь уже у меня есть магнитофон. Есть магнитофон, но нет ни одной кассеты. А они здесь же - на раскладках. Пиратские. Неизвестных марок. Впрочем, марок кассет я тогда и не знал. Это потом TDK для меня станут выше, чем BASF, а Maxell и Sony просто такого дизайна, что я мог смотреть на них часами.
Я убеждаю маму, что обязательно нужно купить хоть одну кассету с музыкой, потому что у нас теперь есть магнитофон, и нужно обязательно, как только мы приедем домой, что-то поставить. И я выбираю первую в своей жизни свою музыку. В кассету в фабричной обложке от кассеты (а не от альбома) в торце вложена бумажка, напечатанная на печатной машинке "Chris Rea - 1991". И всё. Ни списка песен, ни названия альбома. Я уверен, что это сборник.
 |
| Оригинальная обложка магнитоальбома Auberge |
Только позже я узнаю, что магнитофон, который подарили отцу, - офигенный убийственный Sharp 939. А альбом Криса Ри, который я купил, - это "Auberge" 1991 года - свежак - только что вышедший. И чёрт, я до сих пор обожаю эту музыку. Этот медленный вдумчивый блюз-рок. Бутылку, которая катится в первом треке и хлопающие двери автомобиля. И только потом жирное соло на "Стратокастере".
Я до сих пор считаю, что для ночной дороги нет лучше музыки, чем Крис Ри. И нет на свете места лучше, чем ЮБК, которого уже нет. Который, как когда-то ацтеки, перешел в другое измерение, исчез, перестал существовать в пределах этой реальности.
 |
| (c) Photo by BBC Music |
Я потом был на живом концерте Криса. Я сидел во втором ряду с билетом почти за 500 баксов и видел каждую струну на всех двух десятках гитар, которые он привез с собой. Его голос большого грузного мощного повидавшего виды матёрого гуру. И его вид - низенького, пузатенького чувака, похожего на нэцке. "Когда мне хотелось новую гоночную машину, я отправлялся в тур," - рассказывал Крис. Не ставший суперзвездой. Всегда бывший где-то отдельно. Написавший саундтрек к огромному куску моей жизни.
Комментарии
Отправить комментарий